Но чтобы «вести раскопки» истории родных мест, нужно много свободного времени. Собираемый по крупицам, поиск может приостановиться, а с течением времени новые сведения вдруг сами плывут в руки. Так случилось с поиском, связанным с последним атаманом моей родной станицы Попутной. Давно в голове засела мысль о восстановлении фамилий и имен атаманов, стоявших у истоков основания станицы. Кто были эти люди, какой вклад внесли в ее развитие? Существенно продвинуться в этом направлении пока не удается. Но некоторые результаты все-таки есть, и так произошло, что не с начала, а с конца летописи атаманского правления.

В настоящее время первый, так сказать, утешительный приз, получен – собраны сведения о последнем атамане. Но, надо отметить, их сбор растянулся по времени. Лет пять назад случайно я познакомилась с Людмилой Александровной Полютовой. Она, с целью написания своей родословной, приехала в наш районный архив для уточнения сведений о своей родне старшего поколения. Мне как работнику редакции дала имеющиеся уже на руках копии материалов дела репрессированного деда – Игната Андреевича Васькова, полученных из ФСБ по ее запросу. На словах она сказала, что ее дед был последним атаманом Попутной.

Эти сколотые скрепкой листки я аккуратно поместила у себя на работе на полку, отложив разбирательство с этим материалом на потом. Но до него все не доходили руки. Недавно, отыскивая совсем другие бумаги, вдруг непроизвольно, прямо на пол, упали именно эти листки – словно немой укор моей бездеятельности. Тут уж я посчитала своей моральной обязанностью, не откладывая, собрать и написать материал о судьбе последнего атамана Попутной. Поэтому, не затягивая, связалась с его внучкой, Людмилой Александровной, которая, как выяснилось, уже составила свою родословную и размножила ее для своих детей и внуков. Эту родословную она прислала и мне.

Невидимая книга судьбы

О том, что Игнат Андреевич Васьков, действительно был последним атаманом станицы, и что именно на нем оборвалось атаманское правление Попутной, косвенно свидетельствуют архивные документы. Об этом можно судить по материалам его уголовного дела, на основании которых коллегия Кубанской ЧК от 15 августа 1920 года вынесла решение о заключении И.А. Васькова по политическим мотивам и высылке его в концентрационный лагерь до окончания Гражданской войны. А также это подтверждается историческим фактом: в феврале этого же, 1920 года, в Армавире уже открылся I съезд Советов Кубанской области, провозгласивший Советскую власть на всей территории области. Съезд избрал Областной совет и Исполнительный комитет. Исполнительный комитет принял решение об организации органов Советской власти и упразднении старых органов власти. В марте вооруженные силы «красных» заняли Екатеринодар, вынудив Кубанскую Раду и правительство с его отрядом уйти за реку Кубань на соединение с добровольческой армией генерала Корнилова. В апреле II областной съезд Советов, проходивший в Екатеринодаре, провозгласил образование Кубанской Советской республики. Съезд утвердил краткую Конституцию, избрал ЦИК и сформировал СНК в составе 16 комиссариатов. В стране бушевала Гражданская война.

В материалах дела. В протоколе допроса коллегии КубЧК (11 августа 1920 года) записано, что Васьков Игнат Андреевич 1887 года по происхождению из казаков Кубанской области (сотник). По образованию народный учитель (окончил педагогические курсы при Баталпашинском городском училище, 4-месячные курсы при Тифлисском военном училище). До Февральской революции служил народным учителем. В 1914 году был мобилизован, служил во 2-м Лабинском полку, затем офицером в Персии в Ставропольском конном полку до Октябрьской революции. После революции продолжал службу в Персии, в марте 1918 года был демобилизован, работал учителем, потом избран станичным атаманом. Женат, дети – Раиса 6 лет, Александр 4 года. Родители жили и умерли в ст. Попутной, занимались хлебопашеством. В 1919 году избран станичным атаманом станицы Попутной. В добровольческую армию Деникина попал по мобилизации казачьим отрядом, где находился 4 месяца. В Советскую Россию попал при заключении мирного договора. С мая 1920 г. проживает в Советской России.

Показания атамана – теперь исторический документ о Попутной

Личные показания по делу И.А. Васькова в наше время можно расценить как исторический документ, рассказывающий о сложившейся ситуации в станице Попутной в период Гражданской войны:

«С 1907 года я состоял на учительской службе. После военной службы в марте 1918 года приехал в свою станицу, где были уже волнения, шли усиленные аресты, брали казаков и сажали по погребам. Казаки всего этого не выдержали и обратились к полковнику Козликину и прокурору по военным делам Погорелову, которые были из нашей же станицы Попутной. Они сначала начали говорить с казаками и призывали не отдавать своей казачьей земли и плановых мест иногороднему населению. В станице Вознесенской состоялся какой-то съезд казаков близлежащих станиц. После этого съезда в Попутную приезжал есаул Солоцкий. В первых числах июня 1918 года было восстание в соседних станицах. (Видимо, речь ведется об известном в истории кубанского казачества «Троицком восстании»). В нашей станице стали еще сильнее арестовывать казаков и офицеров. Меня не арестовали, т.к. я недавно приехал из полка и никуда не ходил, боясь ареста и подозрения, а посещал школу. В это самое время полковник Козликин получил какую-то бумагу, собрал нас, всех офицеров, и сказал, что Лабинский отдел приказал войсковым атаманам объявить мобилизацию по станицам на защиту казаков от террора, который в это время проявлялся в Кубанской области. Больше собраний у нас не было, а Козликин часто ездил к Погорелову и Солоцкому в Армавир, которым давались, как видно, поручения правительства.

Когда Козликин получил приказ от Солоцкого собрать всех офицеров и казаков, я просил Козликина, как народный учитель, никого не арестовывать и не бить. Козликин арестовал только двоих, и тех скоро выпустили. Иногородние в большинстве скрылись, а Козликин собрал всех офицеров и приказал всем уйти к Солоцкому в отряд. А кто останется дома, тот будет убит казаками по возвращении в станицу. Таким образом, организатором в Попутной был полковник Козликин и с ним Погорелов, вдвоем они ушли в отряд к Солоцкому.

В полку я служил мл. офицером 20 сотни. В ноябре я был освобожден Войсковым правительством, приехал домой и поступил на службу учителем в школу (с декабря 1918 по апрель 1919 года). В октябре казаки вступили в станицу Попутную, начали мстить за то, что иногородние в июне и июле били казаков. Месть продолжалась долго. До меня было три атамана, а потом народ избрал меня на должность атамана с учительской должности (20 апреля 1919 года), где я служил до ареста.

Вступив в должность, я сразу повел усиленную борьбу против насильников и грабителей. При мне не было ни одного случая убийства, т.к. я и сам старался не допускать до этого. Сам я не пролил ни одной капли чужой крови и удерживал от этого других. В это время в станице было открыто реальное училище. Я добился, чтобы общество согласилось на бесплатное обучение детей иногородних в станичной школе. Многим иногородним раздавали общественную пшеницу для посева. Семьи красноармейцев мною не были обижены, наоборот, я защищал их. Это может подтвердить ревком станицы и хуторов, где живут несколько семей иногородних. В заключение я заявляю, что участия в тайной организации против советской власти я не принимал».

Последний атаман И.А. Васьков и его брат Д.А. Васьков вместе с другими казаками-попутненцами были арестованы как военнопленные по обвинению в неблагонадежности и участии в тайной организации против советской власти и приговорены к заключению в концлагерь до окончания Гражданской войны. Братьев могли приговорить к расстрелу, но их спасло письмо за подписью нескольких десятков станичников в защиту обоих братьев. В материалах дела Игната Андреевича имеется выписка из протокола собрания граждан села Воскресенского (близлежащего к станице Попутной) о выдаче ему отзыва о поведении И.А. Васькова в бытность атаманом в 1919 году: « …Общее собрание подтверждает, что в бытность атаманом ст. Попутной гр-н И.А. Васьков многое сделал для пользы нашего села, как-то выдавал оружие для охраны граждан от бандитов и грабителей, выручал от всяких нападений, прекращал всякие дебоши. В общем, гр–н Васьков в бытность свою атаманом ст. Попутной в 1919 году ничего вредного для граждан нашего села не сделал, кроме хорошего». Выписку подписали уполномоченные собрания Удовенко, Харченко и др.

Оба брата через 50 лет были реабилитированы, как и многие наши казаки-земляки, но они об этом уже не узнали.

Жизнь бывшего атамана при советской власти

После досрочного освобождения из концлагеря в октябре 1922 года И.А. Васьков вернулся в родную станицу и около года проработал учителем в школе, а потом счетоводом в сельхозтовариществе и коммуне «Серп и Молот».

Но бдительная власть Советов не могла оставить без внимания И.В. Васькова, казака в прошлом, да еще бывшего атаманом. В 1931 году Игната Андреевича снова арестовали по подозрению в антисоветской пропаганде. Но, на удивление, вскоре он был освобожден за отсутствием доказательств вины. Но был лишен избирательных прав как бывший офицер и атаман. У него была хата и в хозяйстве шесть пчелиных ульев, поэтому он считался колхозником-середняком. Но вместе с другими станичниками, считавшимися зажиточными, его семья, состоящая из жены Клавдии Павловны Васьковой, дочери Раисы Игнатьевны (17 лет) и сына Александра Игнатьевича (16 лет), была лишена избирательных прав, как зафиксировано в Постановлении Избиркома Северо-Кавказского края от 7.09.1932 г. Многократные обращения И.А. Васькова за восстановлением в правах не были удовлетворены. Все эти обращения хранились в его «деле».

Примечателен еще один документ, находившийся в деле И. А. Васькова, совершенно противоположный отзыву граждан села Воскресенского. Этот документ, со всей очевидностью существенно повлиял на отказ в восстановлении его в избирательных правах: «Попутненскому с/совету. Мы, гр-не ст. Попутной Отрад. района, подтверждаем, что Васьков И.А., бывший старый офицер, атаман при белых, организатор и руководитель банд. В 1918-19 годах проводил пытки семьям красноармейцев, взымал контрибуции с иногородних лиц, за что и был лишен избир. прав в 1929 году. Дата – 8.12. 1935 г. Подписи…» Эти подписи были уже заштрихованы управлением ФСБ.

Что за кара такая – лишение избирательных прав? Применялась она в основном к сельскому населению. «Лишенчество» выполняло много функций, одной из которых было поддержание в обществе атмосферы раскола и конфронтации, психологии агрессии в отношении бывших привилегированных сословий. О чем и свидетельствует вышеприведенный документ. Крестьянин и его семья практически исключались из общества и не имели даже минимальных прав – семьи врагов народа. Лишенцы не имели возможности занять какую-либо должность, учиться в средних и высших учебных заведениях, заниматься определенными видами деятельности, облагались в индивидуальном порядке налогом, а их хозяйство автоматически причислялось к «кулацким» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Переселение в Сибирь

Как пишет в своей родословной Людмила Александровна, «в 1932-1933 годы, во время страшного голода на Кубани дедушка с бабушкой и моим шестнадцатилетним отцом были принудительно высланы в Сибирь. Иного исхода не стоило и ожидать – многие семьи, которых кулацкими и не назовешь, переселяли в Сибирь. Семья деда в то время имела в Попутной всего лишь хату и шесть пчелиных ульев, поэтому он считался колхозником-середняком. После возвращения в 1922 году из концлагеря дед работал счетоводом в коммуне «Серп и молот».

Попали они в город Бийск, к счастью, там жила овдовевшая сестра бабушки Мария Павловна, которая на первых порах помогла обустроиться семье. Но через год семья переехала в Красноярский край. Удивительно, и это остается загадкой, дочь Раиса, «лишенка», смогла поступить в Ростовский мединститут. Но что касается сына Александра, отца Людмилы Александровны, то тут поворот был другим – пытался поступить в Московский авиационный институт – но ему отказали из-за репрессированного отца. В 1934 году его все-таки приняли в Омское высшее артиллерийское училище. «Он очень хотел стать военным, но на 4-м, последнем, курсе его все-таки исключили как сына репрессированного. Тогда экстерном сдав все экзамены на «отлично», он поступил на третий курс Красноярского учительского института, на филологический факультет. Там и познакомились мои родители. В 1938 году родители стали работать в селе Шушенском, где отбывал ссылку вождь мирового пролетариата В.И. Ленин».

Перед началом войны семья перебралась в поселок Заозерный, находящийся недалеко от Красноярска. Игнат Андреевич работал главным бухгалтером базы «Золотопродснаб», а его жена, Клавдия Павловна, преподавала в школе, была завучем. Очевидно, сибирская власть была намного лояльней к семьям «врагов народа» и давала возможность занимать должности по своей специальности: сказывался кадровый голод в Сибири в то время.

Как написано в родословной, по характеру дед был суровым, требовательным, но справедливым и честным человеком, любящим отцом и дедом, с удовольствием занимался с внуками.

Умер Игнат Андреевич Васьков в 55-летнем возрасте от инфаркта, после получения в ноябре 1942 года сообщения о том, что его сын, отец Людмилы Александровны, автора родословной, пропал без вести на фронте. Она в полуторагодовалом возрасте почти сразу лишилась отца и деда.

Жена атамана, Клавдия Павловна, продолжила работать в школе и воспитывать своих внуков. К тому времени в поселок со своей семьей приехала их дочь Раиса, она стала работать инфекционистом в местной больнице. Несмотря на не очень благовидное для советской власти прошлое Клавдии Павловны, она за свою длительную и замечательную работу педагога заслужила два ордена – Ленина и Трудового Красного Знамени, была удостоена почетного звания «Заслуженный учитель Российской Федерации».

* * *

В завершение нужно сказать, что достойными людьми выросли и продолжатели рода атамана Васькова. Они, получив высшее образование, работали и работают врачами, преподавателями, служат военными. В частности, Людмила Александровна Полютова, внучка атамана, всю свою жизнь трудилась врачом-инфекционистом. В настоящее время живет в Приморско-Ахтарске, на протяжении 39 лет возглавляла инфекционное отделение ЦРБ. Работала в этой должности до 74-летнего возраста, она «Отличник здравоохранения» и «Заслуженный работник здравоохранения Кубани».

Но чтобы «вести раскопки» истории родных мест, нужно много свободного времени. Собираемый по крупицам, поиск может приостановиться, а с течением времени новые сведения вдруг сами плывут в руки. Так случилось с поиском, связанным с последним атаманом моей родной станицы Попутной. Давно в голове засела мысль о восстановлении фамилий и имен атаманов, стоявших у истоков основания станицы. Кто были эти люди, какой вклад внесли в ее развитие? Существенно продвинуться в этом направлении пока не удается. Но некоторые результаты все-таки есть, и так произошло, что не с начала, а с конца летописи атаманского правления.

В настоящее время первый, так сказать, утешительный приз, получен – собраны сведения о последнем атамане. Но, надо отметить, их сбор растянулся по времени. Лет пять назад случайно я познакомилась с Людмилой Александровной Полютовой. Она, с целью написания своей родословной, приехала в наш районный архив для уточнения сведений о своей родне старшего поколения. Мне как работнику редакции дала имеющиеся уже на руках копии материалов дела репрессированного деда – Игната Андреевича Васькова, полученных из ФСБ по ее запросу. На словах она сказала, что ее дед был последним атаманом Попутной.

Эти сколотые скрепкой листки я аккуратно поместила у себя на работе на полку, отложив разбирательство с этим материалом на потом. Но до него все не доходили руки. Недавно, отыскивая совсем другие бумаги, вдруг непроизвольно, прямо на пол, упали именно эти листки – словно немой укор моей бездеятельности. Тут уж я посчитала своей моральной обязанностью, не откладывая, собрать и написать материал о судьбе последнего атамана Попутной. Поэтому, не затягивая, связалась с его внучкой, Людмилой Александровной, которая, как выяснилось, уже составила свою родословную и размножила ее для своих детей и внуков. Эту родословную она прислала и мне.

Невидимая книга судьбы

О том, что Игнат Андреевич Васьков, действительно был последним атаманом станицы, и что именно на нем оборвалось атаманское правление Попутной, косвенно свидетельствуют архивные документы. Об этом можно судить по материалам его уголовного дела, на основании которых коллегия Кубанской ЧК от 15 августа 1920 года вынесла решение о заключении И.А. Васькова по политическим мотивам и высылке его в концентрационный лагерь до окончания Гражданской войны. А также это подтверждается историческим фактом: в феврале этого же, 1920 года, в Армавире уже открылся I съезд Советов Кубанской области, провозгласивший Советскую власть на всей территории области. Съезд избрал Областной совет и Исполнительный комитет. Исполнительный комитет принял решение об организации органов Советской власти и упразднении старых органов власти. В марте вооруженные силы «красных» заняли Екатеринодар, вынудив Кубанскую Раду и правительство с его отрядом уйти за реку Кубань на соединение с добровольческой армией генерала Корнилова. В апреле II областной съезд Советов, проходивший в Екатеринодаре, провозгласил образование Кубанской Советской республики. Съезд утвердил краткую Конституцию, избрал ЦИК и сформировал СНК в составе 16 комиссариатов. В стране бушевала Гражданская война.

В материалах дела. В протоколе допроса коллегии КубЧК (11 августа 1920 года) записано, что Васьков Игнат Андреевич 1887 года по происхождению из казаков Кубанской области (сотник). По образованию народный учитель (окончил педагогические курсы при Баталпашинском городском училище, 4-месячные курсы при Тифлисском военном училище). До Февральской революции служил народным учителем. В 1914 году был мобилизован, служил во 2-м Лабинском полку, затем офицером в Персии в Ставропольском конном полку до Октябрьской революции. После революции продолжал службу в Персии, в марте 1918 года был демобилизован, работал учителем, потом избран станичным атаманом. Женат, дети – Раиса 6 лет, Александр 4 года. Родители жили и умерли в ст. Попутной, занимались хлебопашеством. В 1919 году избран станичным атаманом станицы Попутной. В добровольческую армию Деникина попал по мобилизации казачьим отрядом, где находился 4 месяца. В Советскую Россию попал при заключении мирного договора. С мая 1920 г. проживает в Советской России.

Показания атамана – теперь исторический документ о Попутной

Личные показания по делу И.А. Васькова в наше время можно расценить как исторический документ, рассказывающий о сложившейся ситуации в станице Попутной в период Гражданской войны:

«С 1907 года я состоял на учительской службе. После военной службы в марте 1918 года приехал в свою станицу, где были уже волнения, шли усиленные аресты, брали казаков и сажали по погребам. Казаки всего этого не выдержали и обратились к полковнику Козликину и прокурору по военным делам Погорелову, которые были из нашей же станицы Попутной. Они сначала начали говорить с казаками и призывали не отдавать своей казачьей земли и плановых мест иногороднему населению. В станице Вознесенской состоялся какой-то съезд казаков близлежащих станиц. После этого съезда в Попутную приезжал есаул Солоцкий. В первых числах июня 1918 года было восстание в соседних станицах. (Видимо, речь ведется об известном в истории кубанского казачества «Троицком восстании»). В нашей станице стали еще сильнее арестовывать казаков и офицеров. Меня не арестовали, т.к. я недавно приехал из полка и никуда не ходил, боясь ареста и подозрения, а посещал школу. В это самое время полковник Козликин получил какую-то бумагу, собрал нас, всех офицеров, и сказал, что Лабинский отдел приказал войсковым атаманам объявить мобилизацию по станицам на защиту казаков от террора, который в это время проявлялся в Кубанской области. Больше собраний у нас не было, а Козликин часто ездил к Погорелову и Солоцкому в Армавир, которым давались, как видно, поручения правительства.

Когда Козликин получил приказ от Солоцкого собрать всех офицеров и казаков, я просил Козликина, как народный учитель, никого не арестовывать и не бить. Козликин арестовал только двоих, и тех скоро выпустили. Иногородние в большинстве скрылись, а Козликин собрал всех офицеров и приказал всем уйти к Солоцкому в отряд. А кто останется дома, тот будет убит казаками по возвращении в станицу. Таким образом, организатором в Попутной был полковник Козликин и с ним Погорелов, вдвоем они ушли в отряд к Солоцкому.

В полку я служил мл. офицером 20 сотни. В ноябре я был освобожден Войсковым правительством, приехал домой и поступил на службу учителем в школу (с декабря 1918 по апрель 1919 года). В октябре казаки вступили в станицу Попутную, начали мстить за то, что иногородние в июне и июле били казаков. Месть продолжалась долго. До меня было три атамана, а потом народ избрал меня на должность атамана с учительской должности (20 апреля 1919 года), где я служил до ареста.

Вступив в должность, я сразу повел усиленную борьбу против насильников и грабителей. При мне не было ни одного случая убийства, т.к. я и сам старался не допускать до этого. Сам я не пролил ни одной капли чужой крови и удерживал от этого других. В это время в станице было открыто реальное училище. Я добился, чтобы общество согласилось на бесплатное обучение детей иногородних в станичной школе. Многим иногородним раздавали общественную пшеницу для посева. Семьи красноармейцев мною не были обижены, наоборот, я защищал их. Это может подтвердить ревком станицы и хуторов, где живут несколько семей иногородних. В заключение я заявляю, что участия в тайной организации против советской власти я не принимал».

Последний атаман И.А. Васьков и его брат Д.А. Васьков вместе с другими казаками-попутненцами были арестованы как военнопленные по обвинению в неблагонадежности и участии в тайной организации против советской власти и приговорены к заключению в концлагерь до окончания Гражданской войны. Братьев могли приговорить к расстрелу, но их спасло письмо за подписью нескольких десятков станичников в защиту обоих братьев. В материалах дела Игната Андреевича имеется выписка из протокола собрания граждан села Воскресенского (близлежащего к станице Попутной) о выдаче ему отзыва о поведении И.А. Васькова в бытность атаманом в 1919 году: « …Общее собрание подтверждает, что в бытность атаманом ст. Попутной гр-н И.А. Васьков многое сделал для пользы нашего села, как-то выдавал оружие для охраны граждан от бандитов и грабителей, выручал от всяких нападений, прекращал всякие дебоши. В общем, гр–н Васьков в бытность свою атаманом ст. Попутной в 1919 году ничего вредного для граждан нашего села не сделал, кроме хорошего». Выписку подписали уполномоченные собрания Удовенко, Харченко и др.

Оба брата через 50 лет были реабилитированы, как и многие наши казаки-земляки, но они об этом уже не узнали.

Жизнь бывшего атамана при советской власти

После досрочного освобождения из концлагеря в октябре 1922 года И.А. Васьков вернулся в родную станицу и около года проработал учителем в школе, а потом счетоводом в сельхозтовариществе и коммуне «Серп и Молот».

Но бдительная власть Советов не могла оставить без внимания И.В. Васькова, казака в прошлом, да еще бывшего атаманом. В 1931 году Игната Андреевича снова арестовали по подозрению в антисоветской пропаганде. Но, на удивление, вскоре он был освобожден за отсутствием доказательств вины. Но был лишен избирательных прав как бывший офицер и атаман. У него была хата и в хозяйстве шесть пчелиных ульев, поэтому он считался колхозником-середняком. Но вместе с другими станичниками, считавшимися зажиточными, его семья, состоящая из жены Клавдии Павловны Васьковой, дочери Раисы Игнатьевны (17 лет) и сына Александра Игнатьевича (16 лет), была лишена избирательных прав, как зафиксировано в Постановлении Избиркома Северо-Кавказского края от 7.09.1932 г. Многократные обращения И.А. Васькова за восстановлением в правах не были удовлетворены. Все эти обращения хранились в его «деле».

Примечателен еще один документ, находившийся в деле И. А. Васькова, совершенно противоположный отзыву граждан села Воскресенского. Этот документ, со всей очевидностью существенно повлиял на отказ в восстановлении его в избирательных правах: «Попутненскому с/совету. Мы, гр-не ст. Попутной Отрад. района, подтверждаем, что Васьков И.А., бывший старый офицер, атаман при белых, организатор и руководитель банд. В 1918-19 годах проводил пытки семьям красноармейцев, взымал контрибуции с иногородних лиц, за что и был лишен избир. прав в 1929 году. Дата – 8.12. 1935 г. Подписи…» Эти подписи были уже заштрихованы управлением ФСБ.

Что за кара такая – лишение избирательных прав? Применялась она в основном к сельскому населению. «Лишенчество» выполняло много функций, одной из которых было поддержание в обществе атмосферы раскола и конфронтации, психологии агрессии в отношении бывших привилегированных сословий. О чем и свидетельствует вышеприведенный документ. Крестьянин и его семья практически исключались из общества и не имели даже минимальных прав – семьи врагов народа. Лишенцы не имели возможности занять какую-либо должность, учиться в средних и высших учебных заведениях, заниматься определенными видами деятельности, облагались в индивидуальном порядке налогом, а их хозяйство автоматически причислялось к «кулацким» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Переселение в Сибирь

Как пишет в своей родословной Людмила Александровна, «в 1932-1933 годы, во время страшного голода на Кубани дедушка с бабушкой и моим шестнадцатилетним отцом были принудительно высланы в Сибирь. Иного исхода не стоило и ожидать – многие семьи, которых кулацкими и не назовешь, переселяли в Сибирь. Семья деда в то время имела в Попутной всего лишь хату и шесть пчелиных ульев, поэтому он считался колхозником-середняком. После возвращения в 1922 году из концлагеря дед работал счетоводом в коммуне «Серп и молот».

Попали они в город Бийск, к счастью, там жила овдовевшая сестра бабушки Мария Павловна, которая на первых порах помогла обустроиться семье. Но через год семья переехала в Красноярский край. Удивительно, и это остается загадкой, дочь Раиса, «лишенка», смогла поступить в Ростовский мединститут. Но что касается сына Александра, отца Людмилы Александровны, то тут поворот был другим – пытался поступить в Московский авиационный институт – но ему отказали из-за репрессированного отца. В 1934 году его все-таки приняли в Омское высшее артиллерийское училище. «Он очень хотел стать военным, но на 4-м, последнем, курсе его все-таки исключили как сына репрессированного. Тогда экстерном сдав все экзамены на «отлично», он поступил на третий курс Красноярского учительского института, на филологический факультет. Там и познакомились мои родители. В 1938 году родители стали работать в селе Шушенском, где отбывал ссылку вождь мирового пролетариата В.И. Ленин».

Перед началом войны семья перебралась в поселок Заозерный, находящийся недалеко от Красноярска. Игнат Андреевич работал главным бухгалтером базы «Золотопродснаб», а его жена, Клавдия Павловна, преподавала в школе, была завучем. Очевидно, сибирская власть была намного лояльней к семьям «врагов народа» и давала возможность занимать должности по своей специальности: сказывался кадровый голод в Сибири в то время.

Как написано в родословной, по характеру дед был суровым, требовательным, но справедливым и честным человеком, любящим отцом и дедом, с удовольствием занимался с внуками.

Умер Игнат Андреевич Васьков в 55-летнем возрасте от инфаркта, после получения в ноябре 1942 года сообщения о том, что его сын, отец Людмилы Александровны, автора родословной, пропал без вести на фронте. Она в полуторагодовалом возрасте почти сразу лишилась отца и деда.

Жена атамана, Клавдия Павловна, продолжила работать в школе и воспитывать своих внуков. К тому времени в поселок со своей семьей приехала их дочь Раиса, она стала работать инфекционистом в местной больнице. Несмотря на не очень благовидное для советской власти прошлое Клавдии Павловны, она за свою длительную и замечательную работу педагога заслужила два ордена – Ленина и Трудового Красного Знамени, была удостоена почетного звания «Заслуженный учитель Российской Федерации».

* * *

В завершение нужно сказать, что достойными людьми выросли и продолжатели рода атамана Васькова. Они, получив высшее образование, работали и работают врачами, преподавателями, служат военными. В частности, Людмила Александровна Полютова, внучка атамана, всю свою жизнь трудилась врачом-инфекционистом. В настоящее время живет в Приморско-Ахтарске, на протяжении 39 лет возглавляла инфекционное отделение ЦРБ. Работала в этой должности до 74-летнего возраста, она «Отличник здравоохранения» и «Заслуженный работник здравоохранения Кубани».

Но чтобы «вести раскопки» истории родных мест, нужно много свободного времени. Собираемый по крупицам, поиск может приостановиться, а с течением времени новые сведения вдруг сами плывут в руки. Так случилось с поиском, связанным с последним атаманом моей родной станицы Попутной. Давно в голове засела мысль о восстановлении фамилий и имен атаманов, стоявших у истоков основания станицы. Кто были эти люди, какой вклад внесли в ее развитие? Существенно продвинуться в этом направлении пока не удается. Но некоторые результаты все-таки есть, и так произошло, что не с начала, а с конца летописи атаманского правления.

В настоящее время первый, так сказать, утешительный приз, получен – собраны сведения о последнем атамане. Но, надо отметить, их сбор растянулся по времени. Лет пять назад случайно я познакомилась с Людмилой Александровной Полютовой. Она, с целью написания своей родословной, приехала в наш районный архив для уточнения сведений о своей родне старшего поколения. Мне как работнику редакции дала имеющиеся уже на руках копии материалов дела репрессированного деда – Игната Андреевича Васькова, полученных из ФСБ по ее запросу. На словах она сказала, что ее дед был последним атаманом Попутной.

Эти сколотые скрепкой листки я аккуратно поместила у себя на работе на полку, отложив разбирательство с этим материалом на потом. Но до него все не доходили руки. Недавно, отыскивая совсем другие бумаги, вдруг непроизвольно, прямо на пол, упали именно эти листки – словно немой укор моей бездеятельности. Тут уж я посчитала своей моральной обязанностью, не откладывая, собрать и написать материал о судьбе последнего атамана Попутной. Поэтому, не затягивая, связалась с его внучкой, Людмилой Александровной, которая, как выяснилось, уже составила свою родословную и размножила ее для своих детей и внуков. Эту родословную она прислала и мне.

Невидимая книга судьбы

О том, что Игнат Андреевич Васьков, действительно был последним атаманом станицы, и что именно на нем оборвалось атаманское правление Попутной, косвенно свидетельствуют архивные документы. Об этом можно судить по материалам его уголовного дела, на основании которых коллегия Кубанской ЧК от 15 августа 1920 года вынесла решение о заключении И.А. Васькова по политическим мотивам и высылке его в концентрационный лагерь до окончания Гражданской войны. А также это подтверждается историческим фактом: в феврале этого же, 1920 года, в Армавире уже открылся I съезд Советов Кубанской области, провозгласивший Советскую власть на всей территории области. Съезд избрал Областной совет и Исполнительный комитет. Исполнительный комитет принял решение об организации органов Советской власти и упразднении старых органов власти. В марте вооруженные силы «красных» заняли Екатеринодар, вынудив Кубанскую Раду и правительство с его отрядом уйти за реку Кубань на соединение с добровольческой армией генерала Корнилова. В апреле II областной съезд Советов, проходивший в Екатеринодаре, провозгласил образование Кубанской Советской республики. Съезд утвердил краткую Конституцию, избрал ЦИК и сформировал СНК в составе 16 комиссариатов. В стране бушевала Гражданская война.

В материалах дела. В протоколе допроса коллегии КубЧК (11 августа 1920 года) записано, что Васьков Игнат Андреевич 1887 года по происхождению из казаков Кубанской области (сотник). По образованию народный учитель (окончил педагогические курсы при Баталпашинском городском училище, 4-месячные курсы при Тифлисском военном училище). До Февральской революции служил народным учителем. В 1914 году был мобилизован, служил во 2-м Лабинском полку, затем офицером в Персии в Ставропольском конном полку до Октябрьской революции. После революции продолжал службу в Персии, в марте 1918 года был демобилизован, работал учителем, потом избран станичным атаманом. Женат, дети – Раиса 6 лет, Александр 4 года. Родители жили и умерли в ст. Попутной, занимались хлебопашеством. В 1919 году избран станичным атаманом станицы Попутной. В добровольческую армию Деникина попал по мобилизации казачьим отрядом, где находился 4 месяца. В Советскую Россию попал при заключении мирного договора. С мая 1920 г. проживает в Советской России.

Показания атамана – теперь исторический документ о Попутной

Личные показания по делу И.А. Васькова в наше время можно расценить как исторический документ, рассказывающий о сложившейся ситуации в станице Попутной в период Гражданской войны:

«С 1907 года я состоял на учительской службе. После военной службы в марте 1918 года приехал в свою станицу, где были уже волнения, шли усиленные аресты, брали казаков и сажали по погребам. Казаки всего этого не выдержали и обратились к полковнику Козликину и прокурору по военным делам Погорелову, которые были из нашей же станицы Попутной. Они сначала начали говорить с казаками и призывали не отдавать своей казачьей земли и плановых мест иногороднему населению. В станице Вознесенской состоялся какой-то съезд казаков близлежащих станиц. После этого съезда в Попутную приезжал есаул Солоцкий. В первых числах июня 1918 года было восстание в соседних станицах. (Видимо, речь ведется об известном в истории кубанского казачества «Троицком восстании»). В нашей станице стали еще сильнее арестовывать казаков и офицеров. Меня не арестовали, т.к. я недавно приехал из полка и никуда не ходил, боясь ареста и подозрения, а посещал школу. В это самое время полковник Козликин получил какую-то бумагу, собрал нас, всех офицеров, и сказал, что Лабинский отдел приказал войсковым атаманам объявить мобилизацию по станицам на защиту казаков от террора, который в это время проявлялся в Кубанской области. Больше собраний у нас не было, а Козликин часто ездил к Погорелову и Солоцкому в Армавир, которым давались, как видно, поручения правительства.

Когда Козликин получил приказ от Солоцкого собрать всех офицеров и казаков, я просил Козликина, как народный учитель, никого не арестовывать и не бить. Козликин арестовал только двоих, и тех скоро выпустили. Иногородние в большинстве скрылись, а Козликин собрал всех офицеров и приказал всем уйти к Солоцкому в отряд. А кто останется дома, тот будет убит казаками по возвращении в станицу. Таким образом, организатором в Попутной был полковник Козликин и с ним Погорелов, вдвоем они ушли в отряд к Солоцкому.

В полку я служил мл. офицером 20 сотни. В ноябре я был освобожден Войсковым правительством, приехал домой и поступил на службу учителем в школу (с декабря 1918 по апрель 1919 года). В октябре казаки вступили в станицу Попутную, начали мстить за то, что иногородние в июне и июле били казаков. Месть продолжалась долго. До меня было три атамана, а потом народ избрал меня на должность атамана с учительской должности (20 апреля 1919 года), где я служил до ареста.

Вступив в должность, я сразу повел усиленную борьбу против насильников и грабителей. При мне не было ни одного случая убийства, т.к. я и сам старался не допускать до этого. Сам я не пролил ни одной капли чужой крови и удерживал от этого других. В это время в станице было открыто реальное училище. Я добился, чтобы общество согласилось на бесплатное обучение детей иногородних в станичной школе. Многим иногородним раздавали общественную пшеницу для посева. Семьи красноармейцев мною не были обижены, наоборот, я защищал их. Это может подтвердить ревком станицы и хуторов, где живут несколько семей иногородних. В заключение я заявляю, что участия в тайной организации против советской власти я не принимал».

Последний атаман И.А. Васьков и его брат Д.А. Васьков вместе с другими казаками-попутненцами были арестованы как военнопленные по обвинению в неблагонадежности и участии в тайной организации против советской власти и приговорены к заключению в концлагерь до окончания Гражданской войны. Братьев могли приговорить к расстрелу, но их спасло письмо за подписью нескольких десятков станичников в защиту обоих братьев. В материалах дела Игната Андреевича имеется выписка из протокола собрания граждан села Воскресенского (близлежащего к станице Попутной) о выдаче ему отзыва о поведении И.А. Васькова в бытность атаманом в 1919 году: « …Общее собрание подтверждает, что в бытность атаманом ст. Попутной гр-н И.А. Васьков многое сделал для пользы нашего села, как-то выдавал оружие для охраны граждан от бандитов и грабителей, выручал от всяких нападений, прекращал всякие дебоши. В общем, гр–н Васьков в бытность свою атаманом ст. Попутной в 1919 году ничего вредного для граждан нашего села не сделал, кроме хорошего». Выписку подписали уполномоченные собрания Удовенко, Харченко и др.

Оба брата через 50 лет были реабилитированы, как и многие наши казаки-земляки, но они об этом уже не узнали.

Жизнь бывшего атамана при советской власти

После досрочного освобождения из концлагеря в октябре 1922 года И.А. Васьков вернулся в родную станицу и около года проработал учителем в школе, а потом счетоводом в сельхозтовариществе и коммуне «Серп и Молот».

Но бдительная власть Советов не могла оставить без внимания И.В. Васькова, казака в прошлом, да еще бывшего атаманом. В 1931 году Игната Андреевича снова арестовали по подозрению в антисоветской пропаганде. Но, на удивление, вскоре он был освобожден за отсутствием доказательств вины. Но был лишен избирательных прав как бывший офицер и атаман. У него была хата и в хозяйстве шесть пчелиных ульев, поэтому он считался колхозником-середняком. Но вместе с другими станичниками, считавшимися зажиточными, его семья, состоящая из жены Клавдии Павловны Васьковой, дочери Раисы Игнатьевны (17 лет) и сына Александра Игнатьевича (16 лет), была лишена избирательных прав, как зафиксировано в Постановлении Избиркома Северо-Кавказского края от 7.09.1932 г. Многократные обращения И.А. Васькова за восстановлением в правах не были удовлетворены. Все эти обращения хранились в его «деле».

Примечателен еще один документ, находившийся в деле И. А. Васькова, совершенно противоположный отзыву граждан села Воскресенского. Этот документ, со всей очевидностью существенно повлиял на отказ в восстановлении его в избирательных правах: «Попутненскому с/совету. Мы, гр-не ст. Попутной Отрад. района, подтверждаем, что Васьков И.А., бывший старый офицер, атаман при белых, организатор и руководитель банд. В 1918-19 годах проводил пытки семьям красноармейцев, взымал контрибуции с иногородних лиц, за что и был лишен избир. прав в 1929 году. Дата – 8.12. 1935 г. Подписи…» Эти подписи были уже заштрихованы управлением ФСБ.

Что за кара такая – лишение избирательных прав? Применялась она в основном к сельскому населению. «Лишенчество» выполняло много функций, одной из которых было поддержание в обществе атмосферы раскола и конфронтации, психологии агрессии в отношении бывших привилегированных сословий. О чем и свидетельствует вышеприведенный документ. Крестьянин и его семья практически исключались из общества и не имели даже минимальных прав – семьи врагов народа. Лишенцы не имели возможности занять какую-либо должность, учиться в средних и высших учебных заведениях, заниматься определенными видами деятельности, облагались в индивидуальном порядке налогом, а их хозяйство автоматически причислялось к «кулацким» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Переселение в Сибирь

Как пишет в своей родословной Людмила Александровна, «в 1932-1933 годы, во время страшного голода на Кубани дедушка с бабушкой и моим шестнадцатилетним отцом были принудительно высланы в Сибирь. Иного исхода не стоило и ожидать – многие семьи, которых кулацкими и не назовешь, переселяли в Сибирь. Семья деда в то время имела в Попутной всего лишь хату и шесть пчелиных ульев, поэтому он считался колхозником-середняком. После возвращения в 1922 году из концлагеря дед работал счетоводом в коммуне «Серп и молот».

Попали они в город Бийск, к счастью, там жила овдовевшая сестра бабушки Мария Павловна, которая на первых порах помогла обустроиться семье. Но через год семья переехала в Красноярский край. Удивительно, и это остается загадкой, дочь Раиса, «лишенка», смогла поступить в Ростовский мединститут. Но что касается сына Александра, отца Людмилы Александровны, то тут поворот был другим – пытался поступить в Московский авиационный институт – но ему отказали из-за репрессированного отца. В 1934 году его все-таки приняли в Омское высшее артиллерийское училище. «Он очень хотел стать военным, но на 4-м, последнем, курсе его все-таки исключили как сына репрессированного. Тогда экстерном сдав все экзамены на «отлично», он поступил на третий курс Красноярского учительского института, на филологический факультет. Там и познакомились мои родители. В 1938 году родители стали работать в селе Шушенском, где отбывал ссылку вождь мирового пролетариата В.И. Ленин».

Перед началом войны семья перебралась в поселок Заозерный, находящийся недалеко от Красноярска. Игнат Андреевич работал главным бухгалтером базы «Золотопродснаб», а его жена, Клавдия Павловна, преподавала в школе, была завучем. Очевидно, сибирская власть была намного лояльней к семьям «врагов народа» и давала возможность занимать должности по своей специальности: сказывался кадровый голод в Сибири в то время.

Как написано в родословной, по характеру дед был суровым, требовательным, но справедливым и честным человеком, любящим отцом и дедом, с удовольствием занимался с внуками.

Умер Игнат Андреевич Васьков в 55-летнем возрасте от инфаркта, после получения в ноябре 1942 года сообщения о том, что его сын, отец Людмилы Александровны, автора родословной, пропал без вести на фронте. Она в полуторагодовалом возрасте почти сразу лишилась отца и деда.

Жена атамана, Клавдия Павловна, продолжила работать в школе и воспитывать своих внуков. К тому времени в поселок со своей семьей приехала их дочь Раиса, она стала работать инфекционистом в местной больнице. Несмотря на не очень благовидное для советской власти прошлое Клавдии Павловны, она за свою длительную и замечательную работу педагога заслужила два ордена – Ленина и Трудового Красного Знамени, была удостоена почетного звания «Заслуженный учитель Российской Федерации».

* * *

В завершение нужно сказать, что достойными людьми выросли и продолжатели рода атамана Васькова. Они, получив высшее образование, работали и работают врачами, преподавателями, служат военными. В частности, Людмила Александровна Полютова, внучка атамана, всю свою жизнь трудилась врачом-инфекционистом. В настоящее время живет в Приморско-Ахтарске, на протяжении 39 лет возглавляла инфекционное отделение ЦРБ. Работала в этой должности до 74-летнего возраста, она «Отличник здравоохранения» и «Заслуженный работник здравоохранения Кубани».

Но чтобы «вести раскопки» истории родных мест, нужно много свободного времени. Собираемый по крупицам, поиск может приостановиться, а с течением времени новые сведения вдруг сами плывут в руки. Так случилось с поиском, связанным с последним атаманом моей родной станицы Попутной. Давно в голове засела мысль о восстановлении фамилий и имен атаманов, стоявших у истоков основания станицы. Кто были эти люди, какой вклад внесли в ее развитие? Существенно продвинуться в этом направлении пока не удается. Но некоторые результаты все-таки есть, и так произошло, что не с начала, а с конца летописи атаманского правления.

В настоящее время первый, так сказать, утешительный приз, получен – собраны сведения о последнем атамане. Но, надо отметить, их сбор растянулся по времени. Лет пять назад случайно я познакомилась с Людмилой Александровной Полютовой. Она, с целью написания своей родословной, приехала в наш районный архив для уточнения сведений о своей родне старшего поколения. Мне как работнику редакции дала имеющиеся уже на руках копии материалов дела репрессированного деда – Игната Андреевича Васькова, полученных из ФСБ по ее запросу. На словах она сказала, что ее дед был последним атаманом Попутной.

Эти сколотые скрепкой листки я аккуратно поместила у себя на работе на полку, отложив разбирательство с этим материалом на потом. Но до него все не доходили руки. Недавно, отыскивая совсем другие бумаги, вдруг непроизвольно, прямо на пол, упали именно эти листки – словно немой укор моей бездеятельности. Тут уж я посчитала своей моральной обязанностью, не откладывая, собрать и написать материал о судьбе последнего атамана Попутной. Поэтому, не затягивая, связалась с его внучкой, Людмилой Александровной, которая, как выяснилось, уже составила свою родословную и размножила ее для своих детей и внуков. Эту родословную она прислала и мне.

Невидимая книга судьбы

О том, что Игнат Андреевич Васьков, действительно был последним атаманом станицы, и что именно на нем оборвалось атаманское правление Попутной, косвенно свидетельствуют архивные документы. Об этом можно судить по материалам его уголовного дела, на основании которых коллегия Кубанской ЧК от 15 августа 1920 года вынесла решение о заключении И.А. Васькова по политическим мотивам и высылке его в концентрационный лагерь до окончания Гражданской войны. А также это подтверждается историческим фактом: в феврале этого же, 1920 года, в Армавире уже открылся I съезд Советов Кубанской области, провозгласивший Советскую власть на всей территории области. Съезд избрал Областной совет и Исполнительный комитет. Исполнительный комитет принял решение об организации органов Советской власти и упразднении старых органов власти. В марте вооруженные силы «красных» заняли Екатеринодар, вынудив Кубанскую Раду и правительство с его отрядом уйти за реку Кубань на соединение с добровольческой армией генерала Корнилова. В апреле II областной съезд Советов, проходивший в Екатеринодаре, провозгласил образование Кубанской Советской республики. Съезд утвердил краткую Конституцию, избрал ЦИК и сформировал СНК в составе 16 комиссариатов. В стране бушевала Гражданская война.

В материалах дела. В протоколе допроса коллегии КубЧК (11 августа 1920 года) записано, что Васьков Игнат Андреевич 1887 года по происхождению из казаков Кубанской области (сотник). По образованию народный учитель (окончил педагогические курсы при Баталпашинском городском училище, 4-месячные курсы при Тифлисском военном училище). До Февральской революции служил народным учителем. В 1914 году был мобилизован, служил во 2-м Лабинском полку, затем офицером в Персии в Ставропольском конном полку до Октябрьской революции. После революции продолжал службу в Персии, в марте 1918 года был демобилизован, работал учителем, потом избран станичным атаманом. Женат, дети – Раиса 6 лет, Александр 4 года. Родители жили и умерли в ст. Попутной, занимались хлебопашеством. В 1919 году избран станичным атаманом станицы Попутной. В добровольческую армию Деникина попал по мобилизации казачьим отрядом, где находился 4 месяца. В Советскую Россию попал при заключении мирного договора. С мая 1920 г. проживает в Советской России.

Показания атамана – теперь исторический документ о Попутной

Личные показания по делу И.А. Васькова в наше время можно расценить как исторический документ, рассказывающий о сложившейся ситуации в станице Попутной в период Гражданской войны:

«С 1907 года я состоял на учительской службе. После военной службы в марте 1918 года приехал в свою станицу, где были уже волнения, шли усиленные аресты, брали казаков и сажали по погребам. Казаки всего этого не выдержали и обратились к полковнику Козликину и прокурору по военным делам Погорелову, которые были из нашей же станицы Попутной. Они сначала начали говорить с казаками и призывали не отдавать своей казачьей земли и плановых мест иногороднему населению. В станице Вознесенской состоялся какой-то съезд казаков близлежащих станиц. После этого съезда в Попутную приезжал есаул Солоцкий. В первых числах июня 1918 года было восстание в соседних станицах. (Видимо, речь ведется об известном в истории кубанского казачества «Троицком восстании»). В нашей станице стали еще сильнее арестовывать казаков и офицеров. Меня не арестовали, т.к. я недавно приехал из полка и никуда не ходил, боясь ареста и подозрения, а посещал школу. В это самое время полковник Козликин получил какую-то бумагу, собрал нас, всех офицеров, и сказал, что Лабинский отдел приказал войсковым атаманам объявить мобилизацию по станицам на защиту казаков от террора, который в это время проявлялся в Кубанской области. Больше собраний у нас не было, а Козликин часто ездил к Погорелову и Солоцкому в Армавир, которым давались, как видно, поручения правительства.

Когда Козликин получил приказ от Солоцкого собрать всех офицеров и казаков, я просил Козликина, как народный учитель, никого не арестовывать и не бить. Козликин арестовал только двоих, и тех скоро выпустили. Иногородние в большинстве скрылись, а Козликин собрал всех офицеров и приказал всем уйти к Солоцкому в отряд. А кто останется дома, тот будет убит казаками по возвращении в станицу. Таким образом, организатором в Попутной был полковник Козликин и с ним Погорелов, вдвоем они ушли в отряд к Солоцкому.

В полку я служил мл. офицером 20 сотни. В ноябре я был освобожден Войсковым правительством, приехал домой и поступил на службу учителем в школу (с декабря 1918 по апрель 1919 года). В октябре казаки вступили в станицу Попутную, начали мстить за то, что иногородние в июне и июле били казаков. Месть продолжалась долго. До меня было три атамана, а потом народ избрал меня на должность атамана с учительской должности (20 апреля 1919 года), где я служил до ареста.

Вступив в должность, я сразу повел усиленную борьбу против насильников и грабителей. При мне не было ни одного случая убийства, т.к. я и сам старался не допускать до этого. Сам я не пролил ни одной капли чужой крови и удерживал от этого других. В это время в станице было открыто реальное училище. Я добился, чтобы общество согласилось на бесплатное обучение детей иногородних в станичной школе. Многим иногородним раздавали общественную пшеницу для посева. Семьи красноармейцев мною не были обижены, наоборот, я защищал их. Это может подтвердить ревком станицы и хуторов, где живут несколько семей иногородних. В заключение я заявляю, что участия в тайной организации против советской власти я не принимал».

Последний атаман И.А. Васьков и его брат Д.А. Васьков вместе с другими казаками-попутненцами были арестованы как военнопленные по обвинению в неблагонадежности и участии в тайной организации против советской власти и приговорены к заключению в концлагерь до окончания Гражданской войны. Братьев могли приговорить к расстрелу, но их спасло письмо за подписью нескольких десятков станичников в защиту обоих братьев. В материалах дела Игната Андреевича имеется выписка из протокола собрания граждан села Воскресенского (близлежащего к станице Попутной) о выдаче ему отзыва о поведении И.А. Васькова в бытность атаманом в 1919 году: « …Общее собрание подтверждает, что в бытность атаманом ст. Попутной гр-н И.А. Васьков многое сделал для пользы нашего села, как-то выдавал оружие для охраны граждан от бандитов и грабителей, выручал от всяких нападений, прекращал всякие дебоши. В общем, гр–н Васьков в бытность свою атаманом ст. Попутной в 1919 году ничего вредного для граждан нашего села не сделал, кроме хорошего». Выписку подписали уполномоченные собрания Удовенко, Харченко и др.

Оба брата через 50 лет были реабилитированы, как и многие наши казаки-земляки, но они об этом уже не узнали.

Жизнь бывшего атамана при советской власти

После досрочного освобождения из концлагеря в октябре 1922 года И.А. Васьков вернулся в родную станицу и около года проработал учителем в школе, а потом счетоводом в сельхозтовариществе и коммуне «Серп и Молот».

Но бдительная власть Советов не могла оставить без внимания И.В. Васькова, казака в прошлом, да еще бывшего атаманом. В 1931 году Игната Андреевича снова арестовали по подозрению в антисоветской пропаганде. Но, на удивление, вскоре он был освобожден за отсутствием доказательств вины. Но был лишен избирательных прав как бывший офицер и атаман. У него была хата и в хозяйстве шесть пчелиных ульев, поэтому он считался колхозником-середняком. Но вместе с другими станичниками, считавшимися зажиточными, его семья, состоящая из жены Клавдии Павловны Васьковой, дочери Раисы Игнатьевны (17 лет) и сына Александра Игнатьевича (16 лет), была лишена избирательных прав, как зафиксировано в Постановлении Избиркома Северо-Кавказского края от 7.09.1932 г. Многократные обращения И.А. Васькова за восстановлением в правах не были удовлетворены. Все эти обращения хранились в его «деле».

Примечателен еще один документ, находившийся в деле И. А. Васькова, совершенно противоположный отзыву граждан села Воскресенского. Этот документ, со всей очевидностью существенно повлиял на отказ в восстановлении его в избирательных правах: «Попутненскому с/совету. Мы, гр-не ст. Попутной Отрад. района, подтверждаем, что Васьков И.А., бывший старый офицер, атаман при белых, организатор и руководитель банд. В 1918-19 годах проводил пытки семьям красноармейцев, взымал контрибуции с иногородних лиц, за что и был лишен избир. прав в 1929 году. Дата – 8.12. 1935 г. Подписи…» Эти подписи были уже заштрихованы управлением ФСБ.

Что за кара такая – лишение избирательных прав? Применялась она в основном к сельскому населению. «Лишенчество» выполняло много функций, одной из которых было поддержание в обществе атмосферы раскола и конфронтации, психологии агрессии в отношении бывших привилегированных сословий. О чем и свидетельствует вышеприведенный документ. Крестьянин и его семья практически исключались из общества и не имели даже минимальных прав – семьи врагов народа. Лишенцы не имели возможности занять какую-либо должность, учиться в средних и высших учебных заведениях, заниматься определенными видами деятельности, облагались в индивидуальном порядке налогом, а их хозяйство автоматически причислялось к «кулацким» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Переселение в Сибирь

Как пишет в своей родословной Людмила Александровна, «в 1932-1933 годы, во время страшного голода на Кубани дедушка с бабушкой и моим шестнадцатилетним отцом были принудительно высланы в Сибирь. Иного исхода не стоило и ожидать – многие семьи, которых кулацкими и не назовешь, переселяли в Сибирь. Семья деда в то время имела в Попутной всего лишь хату и шесть пчелиных ульев, поэтому он считался колхозником-середняком. После возвращения в 1922 году из концлагеря дед работал счетоводом в коммуне «Серп и молот».

Попали они в город Бийск, к счастью, там жила овдовевшая сестра бабушки Мария Павловна, которая на первых порах помогла обустроиться семье. Но через год семья переехала в Красноярский край. Удивительно, и это остается загадкой, дочь Раиса, «лишенка», смогла поступить в Ростовский мединститут. Но что касается сына Александра, отца Людмилы Александровны, то тут поворот был другим – пытался поступить в Московский авиационный институт – но ему отказали из-за репрессированного отца. В 1934 году его все-таки приняли в Омское высшее артиллерийское училище. «Он очень хотел стать военным, но на 4-м, последнем, курсе его все-таки исключили как сына репрессированного. Тогда экстерном сдав все экзамены на «отлично», он поступил на третий курс Красноярского учительского института, на филологический факультет. Там и познакомились мои родители. В 1938 году родители стали работать в селе Шушенском, где отбывал ссылку вождь мирового пролетариата В.И. Ленин».

Перед началом войны семья перебралась в поселок Заозерный, находящийся недалеко от Красноярска. Игнат Андреевич работал главным бухгалтером базы «Золотопродснаб», а его жена, Клавдия Павловна, преподавала в школе, была завучем. Очевидно, сибирская власть была намного лояльней к семьям «врагов народа» и давала возможность занимать должности по своей специальности: сказывался кадровый голод в Сибири в то время.

Как написано в родословной, по характеру дед был суровым, требовательным, но справедливым и честным человеком, любящим отцом и дедом, с удовольствием занимался с внуками.

Умер Игнат Андреевич Васьков в 55-летнем возрасте от инфаркта, после получения в ноябре 1942 года сообщения о том, что его сын, отец Людмилы Александровны, автора родословной, пропал без вести на фронте. Она в полуторагодовалом возрасте почти сразу лишилась отца и деда.

Жена атамана, Клавдия Павловна, продолжила работать в школе и воспитывать своих внуков. К тому времени в поселок со своей семьей приехала их дочь Раиса, она стала работать инфекционистом в местной больнице. Несмотря на не очень благовидное для советской власти прошлое Клавдии Павловны, она за свою длительную и замечательную работу педагога заслужила два ордена – Ленина и Трудового Красного Знамени, была удостоена почетного звания «Заслуженный учитель Российской Федерации».

* * *

В завершение нужно сказать, что достойными людьми выросли и продолжатели рода атамана Васькова. Они, получив высшее образование, работали и работают врачами, преподавателями, служат военными. В частности, Людмила Александровна Полютова, внучка атамана, всю свою жизнь трудилась врачом-инфекционистом. В настоящее время живет в Приморско-Ахтарске, на протяжении 39 лет возглавляла инфекционное отделение ЦРБ. Работала в этой должности до 74-летнего возраста, она «Отличник здравоохранения» и «Заслуженный работник здравоохранения Кубани».