Иногда только пожурим поселенческую власть за непорядок на кладбище или призовем граждан навести чистоту. Людмила говорила не об этом. Она сетовала на то, что в последние годы большие, «богатые» памятники усопшим родным на отрадненском погосте, как небоскребы города на домишки пригородных селений, наступают на небольшие скромные места захоронения наших предков, тех, кто основал станицу, строил и защищал нас, наших прародителей, оставивших нам в наследство и эту станицу, ее улицы, дома, да что там говорить – саму жизнь!
И вот теперь живущие ныне их сестры, жены, мужья, дети, люди уже далеко не молодые, с трудом протискиваются к скромным могилам своих близких между памятниками из мрамора выше человеческого роста, заборами из цепей, навесами из пластика и бетона, вымощенными мраморной плиткой площадками, «захватившими» земли гораздо большие, чем нужно для захоронения усопшего.
Наше станичное кладбище все больше становится похоже на джунгли из современных строительных материалов, в которые заточили самое сокровенное, что нужно ушедшему в мир иной человеку, – память о нем! Так и хочется спросить у лежащих под этими каменными глыбами: «Вам не тяжело, милые?»
В наследство своим детям мы оставляем огромные пантеоны, уход за которыми требует и денег, и времени, и сил, и постоянного присутствия! Кто-то поспорит со мной, мол, есть средства, большая семья – нам и решать, как поступать и какие атрибуты устанавливать на могиле усопших. Так-то это так. Даже спорить не стану. Только вот стали мы забывать, что погост – самое что ни на есть общественное место. И выбрать себе другое никто из нас не может. А значит, не должны мы делать так, чтобы для одних это был просторный дворец, а для других – хатка, которую придавили фундаментом «дворца», к которой и пройти-то невозможно из-за «богатых» соседей. Старые люди мудро говорят: на погосте мы все равны. Зачем же так выделяться?
Я не очень верю в то, что человек при жизни выбирает для себя величественный пантеон на своей могиле. Да никто его об этом и не спрашивает. Значит, после его смерти выбор делают живые! Вот тут-то и возникает вопрос: мертвым ли это нужно? Или это тщеславие живых? И так ли важно ушедшему в мир иной человеку, под какой плитой ему лежать и из какого мрамора плитка на могиле, какой высоты его памятник и есть ли на нем писаные картины? Лично я думаю, что ему важнее, чтобы его не забывали, помнили, любили, а в дни наших православных праздников принесли букет живых цветов, присели на скамеечку, тихонько посидели, может быть, поплакали, вспомнили близкого человека, погрустили и с любовью в сердце продолжали жить. А память, она должна быть в сердце, ей вовсе не нужны каменные благоустроенные джунгли.
Мне приходилось бывать на огромных кладбищах в больших городах, культурных центрах и небольших городках, например, в Европе. Поражает культура организации мест захоронения и единая продуманная архитектура. Здесь все настраивает на внутренние эмоции, воспоминания, переживания. А внешние, зрелищные факторы и раздражители, привлекающие особое внимание, – это даже не на третьем месте. Может быть, о культуре, архитектурных нормах пора подумать и нам? А вы, как думаете, земляки?
|